Принцесса и принц - Страница 28

— Все получилось само собой. Я тебе уже говорила: в журнале появилось сообщение о твоей помолвке.

— И тебе обязательно нужно было всем доложить, что ты меня знаешь?

— Разумеется, не обязательно. Но мне приятно было похвастаться, я же не представляла, что за этим может последовать.

— Ты хотя бы предупредила меня об этом по телефону.

— Я же не знала, что с тобой стряслось. Да и сейчас не знаю. Что, сказочный принц тебя бросил?

Наконец-то Кристина получила возможность выговориться. Лотар в ее рассказах был не только сказочным принцем, но самым лучшим, самым любимым и самым тактичным человеком на свете. А княгиня Катарина, напротив, выходила настоящим драконом, пожирателем невинных девушек. Далее следовали, конечно, самобичевание, слезы и трагизм утраченной любви.

— Ну, одно-то я знаю точно, — заявила Лизхен. — Я бы ни за что не вышла за принца. Вначале я тебе завидовала, но теперь вижу, что это сущий ад. Все эти придворные интриги, хитрости… А замок — настоящая тюрьма.

— Я бы тоже предпочла, чтобы Лотар сам зарабатывал себе на хлеб, — мечтательно вздохнула Кристина. — Тогда бы я помогала ему — вела бы переписку, штопала носки…

— Что касается меня, — рассудительно сказала Лизхен, — я хотела бы иметь такого мужа, который мог бы купить себе новые носки, когда старые протрутся.

Впервые за долгое время Кристина от души рассмеялась.

— А у тебя есть кто-нибудь, чьи носки ты хотела бы выбрасывать?

Лизхен вздохнула и повертела на пальце узкое золотое колечко с крохотным бриллиантом.

— В Америке обручальные кольца, как правило, с бриллиантами.

— Значит, ты обручена?

Лизхен ответила не сразу. Ее хорошенькое личико стало задумчивым и даже печальным.

— Дэвид не прочь на мне жениться. Но его мать… Она овдовела, когда Дэвид был еще ребенком, и сын для нее все. Она его безмерно балует, исполняет все его прихоти, тем более что может себе это позволить. — Последние слова прозвучали особенно горько. — И Дэвид чувствует себя в неоплатном долгу перед ней. Как можно идти наперекор воле человека, который всю жизнь делал для тебя только добро?

— И она что-то имеет против тебя?

— Да она меня даже не знает. Дэвид до сих пор не осмелился и заикнуться о моем существовании. Он утверждает, что дело не во мне лично. Его мать всегда найдет повод отвергнуть любую возможную невестку. Она хочет сохранить сына для себя.

— Значит, у тебя тоже есть своя старая княгиня.

Лиз подняла голову.

— Она не княгиня, хоть богата и происходит из семьи, о которой здесь ходят легенды.

— Что ж, значит, обеим одинаково не повезло: нам достались мужчины, которые вынуждены оглядываться на старую самодурку. — Кристина обняла подругу. — Бедняжки мы с тобой.

Кристина жила у Ричардсонов как у Христа за пазухой. Ее баловали, во всем угождали и, хотя она то и дело предлагала свою помощь, не позволяли ударить палец о палец. А о скором отъезде не хотели и слышать.

Миссис Ричардсон собиралась продемонстрировать «ее высочество» не только всем друзьям и знакомым, но и местной прессе. Для этого был задуман пышный праздник, приготовления к которому шли полным ходом.

Миссис Ричардсон заказала себе брючный костюм из золотой парчи, расшитый блестками. Для «милой Лиз» купили в модном салоне вечернее платье. Само собой разумелось, что и центральная персона празднества — Кристина должна предстать перед гостями в роскошном туалете. Но где же его взять? Только Лизхен знала, что у Кристины нет с собой ни одного вечернего платья. И денег у обеих кот наплакал.

Кончилось тем, что подруги, оказавшись в Нью-Йорке, присмотрели в недорогом универмаге скромное белое платье. Когда Кристина примерила его, Лизхен восхитилась:

— Сшито будто на тебя.

В праздничный вечер Кристина надела свое единственное украшение: рубиновое ожерелье, подаренное крестной. Вечер удался на славу. Кристина не видела такой сутолоки даже на собственной помолвке в замке Арнемлинг. На празднике у Ричардсонов было гораздо оживленнее, веселее и в то же время, как ни странно, церемоннее — как-никак среди гостей настоящая принцесса.

Во время праздника Кристину не раз спрашивали, от кого из знаменитых парижских кутюрье у нее платье. Кое-кому даже хотелось узнать, сколько оно стоит. Вначале Кристина старалась уклониться от ответа, но в конце концов решила говорить правду:

— Купила в Нью-Йорке, в универмаге.

Это вызывало всеобщий смех и предположения, что, скорее всего, для принцессы шьют придворные модельеры.

Все мужчины были очарованы красотой Кристины, ее шармом и умением вести беседу. Высокую гостью ни на минуту не оставляли одну, каждому хотелось обменяться с ней хоть несколькими словами или потанцевать.

На вечеринке Кристина познакомилась и с Дэвидом, другом Лизхен, который показался ей совершенно неинтересным, бесцветным и скучным. Он прямо-таки окаменел от ужаса, когда подошла его мать — как раз в тот момент, когда он нежно поглаживал руку Лизхен.

— А вы, видимо, миссис Слайтон? — светски осведомилась Кристина, заметив испуганный взгляд подруги. — Позвольте представить вам мою самую близкую подругу Лиз. Я только что попросила вашего сына взять ее под свою опеку.

Миссис Слайтон присела в книксене и от волнения порозовела.

— Это большая честь для меня, ваше высочество.

— Доставьте мне огромную радость, миссис Слайтон, позвольте вашему сыну принять как-нибудь мое приглашение на чай в компании с моей чудесной подругой Лиз и другими нашими знакомыми.